検索キーワード： ロシア

Год 1944-й. Советские войска победно вступают в Западную Европу и движутся к Брюсселю. Вам кажется, что все было не совсем так? Вы, конечно, правы! Но вы когда-нибудь задумывались, что было бы, если бы все вышло именно так?

Одним из самых уродливых явлений в жизни России XVIII–XIX веков было крепостное право. Не до конца решенный земельный вопрос стал одной из причин Революции 1917 года, так что крепостное право влияло на русское общество даже после его отмены. На уроках истории и литературы школьникам рассказывают об этапах закрепощения крестьян и проведении законодательных реформ, но что скрывается за сухими строчками учебников?

Год 1944-й. Советские войска победно вступают в Западную Европу и движутся к Брюсселю. Вам кажется, что все было не совсем так? Вы, конечно, правы! Но вы когда-нибудь задумывались, что было бы, если бы все вышло именно так?

Ukraine expert Adrian Karatnycky provides an eyewitness account of the history of the modern Ukrainian state and of the nation through the tenures of the six presidents who have led Ukraine since the collapse of the USSR, including Volodymyr Zelensky. Karatnycky shows how—despite the influence of corrupt oligarchs, pressures from Russia, and the legacies of Soviet rule—an inclusive and united Ukrainian nation has emerged that inspires the world as it defends the principle that states and peoples have the right to their national sovereignty.

With current global events influenced directly by Russia or its proxies, it is becoming more and more crucial to understand Putin’s Mafia State and, through it, understand Russia’s failure to become a true democracy – a process that began with the fall of Perestroika and ended in the latest invasion of Ukraine.

Il volume, in un costante rimando tra dinamiche storiche e attualità geopolitica, si rivela uno strumento utile per l’analisi dei complessi fenomeni che hanno condotto, nei secoli, all’odierno conflitto in Ucraina, ad oggi la più importante crisi politico-militare su suolo europeo del XXI secolo. Una lunga traiettoria che dai tempi di Erodoto giunge sino ad Euromajdan, dove l’attenta ricostruzione storica si interseca con efficaci chiavi interpretative.

Год 1944-й. Советские войска победно вступают в Западную Европу и движутся к Брюсселю. Вам кажется, что все было не совсем так? Вы, конечно, правы! Но вы когда-нибудь задумывались, что было бы, если бы все вышло именно так?

Татары лишились гвардии и своего истинного вождя Субэдэя, в распоряжении Батыя осталось всего четыре тумена. Но там, где монголы не справляются силой оружия, в ход идет хитрость и дипломатия. Резкое усиление Владимира и провозглашение царства нравится на Руси далеко не всем. Так и не познав настоящей силы поганых и не испытав ужаса перед их нашествием, многие князья рассматривают их не как общего врага, а как союзника в борьбе с возросшим могуществом Всеволодовичей.

In 1914, the Great War was raging all around the globe. It was by far the largest and bloodiest conflagration the world had ever seen. The balance of vast imperial powers the world over was shifting in tectonic, unpredictable ways.

One of the most idiosyncratic horrors of Soviet Russia was the Gulag system, an extensive network of forced labor and concentration camps. Part of the rationale behind this system was that it could serve as slave labor in the drive for industrialization, while also serving as a form of punishment. The name Gulag is in fact an acronym, approximating to “Main Administration of Camps” (in Russian: Glavnoe Upravlenie Lagerei) and operated by the Soviet Union’s Ministry of the Interior.

When Tsar Nicholas II fell from power in 1917, Imperial Russia faced a series of overlapping crises, from war to social unrest. Though Nicholas’s life is often described as tragic, it was not fate that doomed the Romanovs—it was poor leadership and a blinkered faith in autocracy. Based on a trove of new archival discoveries, The Last Tsar narrates how Nicholas’s resistance to reform doomed the monarchy.

Умирая, Иван Грозный оставил царство своему сыну Федору. Понимая, что немощный сын не в силах будет удержать царский венец, он оставил при нем могучих советчиков: Бориса Годунова, Ивана Шуйского, Никиту Романовича Юрьева и Ивана Мстиславского. Другому сыну, двухлетнему Дмитрию он назначил в удел богатый город Углич и поручил своему любимцу Богдану Вельскому охранять жизнь сына. Но уже в ночь после смерти Иоанна началось шатание умов- кому присягать. Заговорили о немощах убогого Федора и предложили целовать крест малолетнему Дмитрию.

Beginning in the 1960s, the Soviet Union was unexpectedly confronted by a dissident movement that captured the world’s imagination. Demanding that the Kremlin obey its own laws, an improbable band of Soviet citizens held unauthorized public gatherings, petitioned in support of arrested intellectuals, and circulated banned samizdat texts. Against all odds, the dissident movement undermined the Soviet system and unexpectedly hastened its collapse. To the Success of Our Hopeless Cause is a definitive history of a remarkable group of people who helped change the twentieth century.

The Russo-Ukraine War is a vital learning opportunity for military strategists across the globe. The first and clearest lesson to be gleaned from it is this: the soundness of a military's strategy and the nimbleness with which it can adapt to unforeseen circumstances are the two most important factors in deciding victory or defeat. The War for Ukraine analyzes the war through these twin lenses of strategy and adaptation, detailing how each army has succeeded or failed to plan for and adapt to this twenty-first century war.

Russia’s brutal invasion of Ukraine in February 2022 shocked the world. And yet, to Ukrainians, this attack was painfully familiar, the latest episode in a centuries-long Russian campaign to divide and oppress Ukraine. In Intent to Destroy, political scientist Eugene Finkel uncovers these deep roots of the Russo-Ukrainian War. Ukraine is a key borderland between Russia and the West, and, following the rise of Russian nationalism in the nineteenth century, dominating Ukraine became the cornerstone of Russian policy

Janvier 1943. Après avoir vaincu la Wehrmacht à Stalingrad, l'Armée rouge entame sa contre-offensive, grâce à un effort de guerre tournant à plein régime et une aide alliée qui s'intensifie. Mais le IIIe Reich vend chèrement sa peau : les batailles – telles que celle de Koursk, en juillet 1943, ou l'opération "Bagration", qui conduit à la reconquête de la Biélorussie à l'été 1944 – deviennent titanesques. Les morts se compteront par millions pour qu'enfin le drapeau rouge flotte sur Berlin, en 1945. Vaincue sur tous les fronts, l'Allemagne en ressort ruinée, meurtrie, occupée, amputée, coupée en deux.

22 juin 1941. L'Allemagne nazie envahit l'URSS. S'ouvre entre ces deux puissances totalitaires un duel sans merci, en huis clos, et dont la férocité se nourrit de leurs idéologies respectives. Durant dix-huit mois, le destin hésite : la Wehrmacht arrive aux portes de Leningrad, de Moscou et du Caucase, l'Union soviétique encaisse les coups mais vacille à plusieurs reprises. Le premier volume de cette vaste fresque revient aux origines du conflit, des projets meurtriers de Hitler aux calculs cyniques de Staline, avant de retracer les affrontements colossaux qui rythment l'invasion nazie

A harrowing account of Russia’s occupation of the Chernobyl and Zaporizhia nuclear power plants and the dangers of nuclear power colliding with warfare.

For more than a millennium, the Russian Orthodox Church has shown astonishing survival skills—from the Mongol yoke, to tsarist demagoguery and enlightenment, Soviet atheism, the chaotic 1990s and now two decades of Vladimir Putin. In this provocative new book, Lucy Ash reveals how, under Putin, religion is being stripped of its spiritual content and used as a weapon to control the population in a way never seen before. Orthodox clerics and their acolytes are trying to drag Russia backwards into a new Middle Ages.

The national identity has been forged in the furnace of war. From the medieval kingdom of Rus battling against a Scandinavian princes and Mongol emperors, to its own empire-building conflicts in 19th-century Asia, to the formative wars of the 20th century which saw Russia pitch from Tsarist empire to communist state and defender against Nazism, all these conflicts stained the lands of Russia red with blood. A weak post-Cold War Russia then turned to Putin, who created a new mood for martial triumphalism which led directly to the Ukrainian war.